Что подвигло большевиков в 1924 году мумифицировать тело Ленина и построить мавзолей? О чем они думали? Остряки из числа антисоветчиков сравнили их с древними египтянами. Разные конспирологи намекали на оккультную и мистическую подоплеку.
В действительности все было проще, объяснение лежит на поверхности. Вера большевиков и советских людей – материализм, позитивизм, сциентизм. За мумификацией тела вождя стояла простая надежда, что новейшие достижения науки в скором времени позволят воскресить Ильича, ведь в конце концов жизнь – это всего-навсего «способ существования белковых тел». Товарищи в белых халатах разберутся, и такой ценный кадр, как товарищ Ленин, снова будет использоваться в механизме советского общества.
В искусстве, в общественно-политической жизни, в экономике, а тем более в науке и технике решительно, категорически и с веселой насмешкой отвергались все намеки на случайность, хаос, все иррациональное, все что стояло на пути «линейной» рациональности и тотального контроля. Например, раз большой завод эффективнее маленького, значит правильное решение – Один Гигантский Завод, и никакие возражения не рассматриваются. В биологии – идеи Мичурина, а Александр Беляев, отец советской фантастики, озвучил их как памфлет в «Человеке-амфибии» (помните речь доброго доктора-вивисектора на суде, как он объяснил зачем он сделал человека-амфибию?) В физике и математике долгое время было настороженное отношение к квантовой механике и теории вероятностей, потом нужда в ядерном оружии заставила, скрипя зубами, признать их право на существование. И идеологически это рассматривалось как вынужденный компромисс, отступление перед лицом превосходящих сил врага; герой Ивана Ефремова в светлом коммунистическом будущем изобретет «репагулярное исчисление», которое позволит «победить» принцип неопределенности «древнего буржуазного физика Гейзенберга».
Никаких «возможно» и «вероятно», все предопределено и научно предсказано. Сначала научные фантасты придумывают, потом ученые открывают и изобретают, потом инженеры и конструкторы реализуют. Незыблемая рациональная линейная последовательность, столь милая сердцу советского человека. Идеи Жюля Верна уже воплощаются, а товарищ Беляев и другие фантасты показывают новые горизонты, ставят задачи товарищам ученым: а сделайте-ка телевидение, и звезду КЭЦ, и пересадку головы.
Степень влияния научной фантастики на советское мировоззрение трудно переоценить. Пик советской цивилизации – вторая половина 50-х годов и начало 60-х, Гагарин, спор «физиков и лириков» и книги о звездолетах. В то время как НФ на Западе – развлекательная литература, дающая наиболее талантливым писателям возможность ставить любопытные мысленные эксперименты, в СССР это нечто большее, целое мировоззрение, вера и надежда на «мир Полдня».
Советский человек – вчерашний неграмотный крестьянин, попавший под влияние одного из течений западной мысли. Сначала – понятный восторг от нового знания и очевидных его плодов. Потом попытка развить мысль самостоятельно. И решить возникающие на пути к сверкающим звездолетам проблемы. Вот например, чего это люди ведут себя не так, как надо? У материалистов-позитивистов-сциентистов понятный ход мыслей: «в здоровом теле – здоровый дух», физкультура и нормы ГТО, а с другой стороны, плановая работа «инженеров человеческих душ», правильные фильмы, книги, кино. И – ой! Все это не работает. Не хотят, чтобы понедельник начинался в субботу, одеваются стилягами, борются за пайки и должности.
Что дальше? Самый очевидный выход - гностицизм, естественно. Вот тут хорошо описан путь Стругацких от «Стажеров» к «Отягощенным злом». А за гностицизмом –
Вася Ложкин, "Предпоследний космонавт"
Так, для начала хватит. Собираюсь писать продолжение.
